Неточные совпадения
«Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была,
И я любила вас; и что же?
Что в сердце вашем я нашла?
Какой ответ? одну суровость.
Не правда ль? Вам была не новость
Смиренной девочки любовь?
И нынче — Боже! —
стынет кровь,
Как только вспомню
взгляд холодный
И эту проповедь… Но вас
Я не виню: в тот страшный час
Вы поступили благородно,
Вы были правы предо мной.
Я благодарна всей душой…
Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы,
взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта
застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
Это наконец им надоело и оскорбило их, меня стали считать гордым, насмешником, и дружба барышень заметно
стыла — хотя в одиночку каждая пробовала на мне самые опасные
взгляды свои.
Бледные и тонкие черты
застыли на выражении напряженного внимания, как-то не гармонировавшего с его неподвижным
взглядом.
Глаза её
застыли в требовательном ожидании,
взгляд их был тяжёл и вызывал определённое чувство. Кожемякин не находил более слов для беседы с нею и опасался её вопросов, ему захотелось сердито крикнуть...
Он исчез, юрко скользя между столов, сгибаясь на ходу, прижав локти к бокам, кисти рук к груди, вертя шершавой головкой и поблескивая узенькими глазками. Евсей, проводив его
взглядом, благоговейно обмакнул перо в чернила, начал писать и скоро опустился в привычное и приятное ему забвение окружающего,
застыл в бессмысленной работе и потерял в ней свой страх.
Едва он скрылся, как из этих же ворот выбежала босоногая девушка с завязанной платком щекой и спешно направилась в нашу сторону. Ее хитрое лицо отражало разочарование, но, добежав до угла и увидев нас, она
застыла на месте, раскрыв рот, потом метнула искоса
взглядом, прошла лениво вперед и тотчас вернулась.
Смагин прищуренными глазами наблюдал Авдотью Мироновну, которая сидела за столом бледная-бледная, с остановившимся
взглядом, точно она
застыла.
Мой
взгляд случайно упал на Марусю. Она как будто
застыла вся в волнении и ожидании.
— Боже мой, Боже мой! — простонал Топпи и закрыл лицо руками. Я быстро взглянул в глаза Магнусу — и надолго
застыл в страшном очаровании этого
взгляда. Его лицо еще смеялось, эту бледную маску еще корчило подобие веселого смеха, но глаза были неподвижны и тусклы. Обращенные на меня, они смотрели куда-то дальше и были ужасны своим выражением темного и пустого бешенства: так гневаться и так грозить мог бы только череп своими пустыми орбитами.